Сын Антонова-Овсеенко пишет о Сталинских репрессиях
Ещё одни совершенно неполживые мемуары о расстрельных тройках. Хотя не совсем расстрельных, есть там некоторый нюанс виде расстрельного хм… молота? Автор сугубо уважаемый, первый директор музея ГУЛАГа, сын известного революционера Антонова-Овсеенко. Да и напечатаны мемуары в сияющем граде демократии Нью-Йорке. Как не поверить!
Мемуары любопытные, всё-таки гражданин посидел в лагерях по-настоящему. Опять же, наконец фамилия диссидента не смахивает на немецкую. Ну и регалий полная грудь.
Сын революционера в одном лице: историк, писатель, директор ГУЛАГа. В смысле, не самого ГУЛАГа, а только музея, но всё равно внушает. Он и в Госдуме сидел советником при правовом управлении. Верно, в законах разбирался крепко, раз советовал!
Советовал сей юрист Думе ровно две вещи. Первое – признать на законодательном уровне уже, что Великую Отечественную победили вопреки Сталину. Как от этого изменится наша жизнь и в чём мы должны были после таких прорывных законов зажить лучше – загадка.
Ну и второе прямо касается наших с Вами штудий. Потому как гражданин подготовил добрый десяток проектов новой статейки в Уголовный кодекс. Называться статья должна была «за пропаганду сталинизма».
Это мне всегда в «либералах» нравится. Никакого отношения к своим историческим корням граждане не имеют. Что название их переводится как «свобода» забыли давно.
Нет, призывают они всегда к лютейшему тоталитаризму. Только чтобы наверху, в диктаторах, сидели они. Вот эти за добрый анекдот в пользу Сталина точно готовы к стенке ставить. Такой вот либеральный парадокс.
Руководил гражданин Московской региональной организацией жертв политических репрессий. Ещё не запрещённой в России? Если да – то трижды проклятия сей организации. Уж больно похожа на известное общество на букву «М».
Откроем его самую известную книжку «Портрет тирана». Ну тиран там понятно кто:
Что будет написано дальше в абсолютно правдивых мемуарах уже понятно. Но нас интересуют не антисоветские выкрики гражданина, а штука сугубо историческая.
Дело в том, что эти антисоветские мемуары вышли довольно рано, в 1980 году. Когда ещё не выплеснули известные байки про расстрельные тройки и прочие ужасы ежовщины. Любопытно копнуть что же именно пишет гражданин про эти самые тройки. Чай, человек не посторонний, по лагерям поскитался малость.
Вот, что младший Антонов-Овсеенко пишет о себе сам:
Так, с тройками сразу не заладилось. Особое совещание – орган вполне законный. Больше того, это вполне себе суд. Почему гражданин называет его тройкой и почему считает приговор бессудным – не сильно понятно.
Свечку не держал, но в интернетах про гражданина пишут несколько другое. Совсем не просто так он обходит молчанием первый арест. Проворовался, если не врут очевидцы.
Пишут, что первый арест вовсе не политический, а сугубо хозяйственный. Обвинялся в соучастии в растрате государственных денег.
Был и второй арест в июне 1941 года. И опять не зря гражданин не приводит статьи. Пишут, что продолжение той же истории с казнокрадством и два года лагерей.
Было и третье дело, про которое гражданин «забыл» упомянуть. В 1943 году, в разгар тяжелейших боёв сын революционера активно занимался контрреволюционной агитацией.
В более демократических странах за такое по условиям военного времени сразу на электрический стул сажали. А вот Антонова-Овсеенко отправили на восемь лет в лагеря. Опять не расстрельной тройкой, а Особым совещанием.
Освободился, судя по всему, досрочно, по победной амнистии, скорее всего. Но не угомонился, потому в 1948 году уже приговор по политическим статьям.
А потом гражданин вдруг обнаруживается не в холодной Воркуте, а на морских курортах. Причём на нелегальном положении, без документов и под чужим именем. Не слабо?
Не придумываю, он сам про такое пишет:
А потом настали новые времена и гражданин принялся стремительно кропать мемуары про Сталинские репрессии. Любопытная судьба.
На поверку, судьба оказалась довольно типической. Вплоть до смешного. Вплоть до фамилии, которая ничего не значит, но как специально подбирали. Потому что маму диссидента звали Розалия Борисовна Кацнельсон.
С 1960 года гражданин на персональной пенсии. И да, немножко тунеядец, как и большинство диссидентов. Как он сам пишет:
А потом вдруг в Нью-Йорке, само собой без ведома автора, издаётся его пухлая книжка с разоблачениями Сталинских репрессий. Почему меня посещают назойливые мысли о банальной вербовке? Не можем же мы такое подумать!
Ладно, мы не в личной судьбе сего достойного советника Госдумы разбираться собрались. Нам расстрельные тройки подавай. Ну-ка, подать на стол страшную правду!
Антонов-Овсеенко пишет:
Как он это определил? Какое отношение имел мелкий проворовавшийся уголовник к Военной коллегии? Она его даже не судила! Да он Ульриха только в газетах видел.
Но зато точно знает, что Ульрих просто оформлял расстрельные списки Сталина. На кого вождь покажет, тут же стряпает приговор о трёх колосках или об антисоветском анекдоте. Да, так и было, верим, конечно.
Диссидент пишет как всё работало:
Конвой отводил первую жертву в камеру, прозванную телефонной будкой. В совещательной комнате члены коллегии подписывали заготовленные впрок решения и возвращались в зал. Туда приводили следующего, потом третьего. Их тоже пропускали по очереди через трехминутное бормотанье Ульриха и уводили.
Лишь тогда вызывали первого и объявляли ему решение. Уходя на казнь, жертва могла думать, что ей уделили почти десять минут — щедрый дар, если принять во внимание занятость высокой инстанции».
Это всё чудесно, но Военная коллегия провела в конце тридцатых десятки открытых процессов. На которых присутствовали тысячи рабочих и крестьян. Не в качестве обвиняемых, как зрители.
Там следствие шло месяцами, заседания неделями. С публичными допросами и свидетельскими показаниями. Какие, к шутам, три минуты и телефонная будка? Где они это берут?
Так, а где же тройка? О, про такую тройку даже я слышу впервые! Какие там фамилии! Читаем:
Это чистый восторг. Как Политбюро, орган партийный мог создавать какие-то судебные органы? Это же права только Верховного Совета. Да это в Конституции записано! Зачем далеко ходить?
И в чём смысл решений бериевской «тройки», если их приходится утверждать Военной коллегии? Это же какая-то чепуха. Тройка без полномочий?
Или, по версии диссидента, Верховный суд в СССР ничего не решал. А все приговоры лично выносил Сталин или бериевская незаконная тройка. А Ульрих только штамповал приговоры?
Рановато, рановато написаны эти мемуары. Видимо, западные кураторы решили, что это слишком. И в тиражи следующих диссидентов пошла другая концепция – со всесильными ежовскими расстрельными тройками. Так бывает, эволюция отвергла нежизнеспособную концепцию Антонова-Овсеенко. Переборщил.
Есть там и ещё одна тройка. Совсем специальная и ужасающая. Да-да, та самая, не совсем расстрельная. Читаем:
Это новое изобретение, в известном приказе Ежова №00447 никаких «специальных троек» не было. Как не знаем мы и других документов о создании такого органа. Но, видимо, так звучит гораздо страшнее. Не просто тройка, а специальная!
А теперь самое главное откровение Антонова-Овсеенко. Да, приговоры исполняли сразу же, не откладывая. Но нет, никаких тебе расстрельных взводов.
И даже генерал НКВД с личным наганом и в кожаном фартуке на голое тело осуждённых не поджидал. Что смеётесь, на полном серьёзе читал «подлинные» воспоминания сталинского «палача»-генерала про изобретение кожаного фартука и особых перчаток-краг для расстрелов. Как не поверить.
Нет, у Антонова-Овсеенко всё гораздо страшнее. Открываем американскую книжицу «Портрет тирана»:
Как, заледенела кровь в жилах? Ну на то и специальная тройка. Не расстрельная, а как бы это помягче, молотооглушительная? Клиника, да.
Что в сухом остатке? Никаких традиционных расстрельных троек в мемуарах посидевшего в лагерях Антонова-Овсеенко не обнаруживается. Только глупости про Сталинскую подпольную тройку, прикрывавшуюся Военной коллегией. Да про какую-то специальную тройку с молотом для красных командиров не ниже комкора.
Очередная антисоветская пропаганда от американского издательства. Можно ли ей верить – решайте сами.
МОИ КНИГИ / ПОДДЕРЖАТЬ
