Дом с химерами сначала строился как доходное жильё, зоопарк на его стенах появился для рекламы цемента
Говорят, свою карьеру он начинал со строительства общественных туалетов. Было бы интересно поискать в этих сооружениях признаки неповторимого архитектурного стиля. Как говорится, не судьба, до наших дней эти малые формы вряд ли дожили. Зато сам факт позволяет оценить сложность и извилистость пути, который пришлось пройти зодчему прежде чем его работа стала таким же символом Киева как древний Подол или Хрещатик.
К моменту, когда началось строительство, Владислав Городецкий был уже архитектором с именем. Правда, работы, которым суждено было составить основу его наследия только-только увидели свет, либо были еще не завершены.
В тот же период близились к завершению работы по возведению караимской молельни (кенассы) на Ярославовом Валу.
И тогда же под его руководством и по доработанному им проекту началось строительство Николаевского костела на средства католической общины Киева. Основное отличие "дома с химерами " от других сооружений состояло в том, что в нём была предусмотрена роскошная жилплощадь для самого зодчего.
Шесть остальных квартир тем же Городецким, но уже в качестве домовладельца, планировались к сдаче в аренду. Возможно, этим и объясняются довольно высокие темпы стройки - за полгода были возведены стены. Казалось еще чуть-чуть и...
На этом самом "и" в отлаженном механизме стройки и произошел неожиданный сбой. И, как выяснилось позднее, к лучшему. Дело в том, что согласно первоначальному проекту, скульптуры в облике здания, если и ожидались, то в минимальных количества. Были две шатровых башни. Одну из них украшали оленьи рога, дань собственному увлечению охотой, и головы дельфинов. Больше ничего.
В чем же причина заминки? Почему работы были остановлены? Дело в том, что этот этап совпал по времени с кризисом в строительной отрасли. Неожиданно выяснилось, что не все доходные дома находят спрос, из-за чего их владельцы оказываются один на один с долгами и многочисленными кредитами. Та же участь могла бы постичь и Городецкого. Многочисленные заказы держали на плаву, но не спасали положение. Ведь весь проект был затеян благодаря взятому в Киевском обществе взаимного кредита многотысячному займу.
Решить проблему помогли связи и деловая хватка Владислава Городецкого. Он к тому времени числился среди акционеров и членов правления общества цементного завода "Фор", начавшего работать всего несколько лет назад. У предприятия из-за кризиса ситуация была тоже аховая. И тогда-то в голове архитектора вызревает идея не просто продолжить строительство, а превратить его в нечто вроде рекламного перформанса.
В содружестве со своим давним творческим партнером миланским скульптором Элио Саля архитектор продумывает сложные композиции изваяний из бетона. Благодаря этому дом приобретает неповторимый вид, а производственные мощности цементного предприятия хорошую рекламу и новых заказчиков.
Поддержать финансовое положение Городецкого помог и новый заказ, полученный от Первого российского страхового общества. На углу Хрещатика и Прорезной они решили надстроить старое здание несколькими этажами, чтобы получить в своё распоряжение очередную доходную недвижимость. Правда, будет неправильным назвать случайным выбор архитектора для такой работы, поскольку главным агентом страхового общества в Киеве был никто иной как Евгений Зайцев - один из совладельцев цементного завода "Фор" и давний компаньон Городецкого по охоте.
Сам же Дом с химерами с лихвой окупил не только коммерческие ожидания архитектора, но и рекламные. По сей день мало кто проходит мимо него оставаясь равнодушным к причудливым водоплавающим, носорогам или орлам.
Пожить в любимом детище Городецкому пришлось недолго. Уже в 1913 году дом переходит во владение товарищества сахарного завода "Благодатинское". А еще через три года его перекупил купец Самуил Нимец. Но всё это было лишь прелюдией к подлинной трагедии мастера, который после октября 1917 года был вынужден эмигрировать и в конце концов закончить жизнь далеко на чужбине, в Тегеране.
