Как Мамонтов помог Врубелю имя сделать
Как все знают, меценат Савва Мамонтов сильно любил искусство, особенно непонятное. А самым большим мастером непонятного искусства тогда был Михаил Врубель. Ну, а что вы собственно хотели, с такой-то фамилией? Вот они и подружились: Врубель по заказу Мамонтова картинки рисует, а Савва Иванович потом пытается их в свои богатые интерьеры пристроить. Правда не всегда получалось: то вверх ногами повесят, а то, от смущения, за шкаф затолкают – дескать, не готовы мы к такому авангарду, девятнадцатый век еще не кончился. Но Врубель на это внимания не обращал, весь был в работе. И вдруг вздумалось ему женится на хорошей девушке Наде, разве что певице. Он с ней в театре в темноте нечаянно на сцене столкнулся, а потом, как честный человек, и предложение сделал. А на свадьбу, известно, деньги нужны: там кринолины всякие, турнюры, профитроли – тогда к свадьбе очень замысловато готовились, возни много было. Савва Иванович говорит Врубелю: не грусти, я для тебя работу придумал, выполнишь – денег хватит хоть два раза жениться. А в тот год в Нижнем Новгороде как раз ярмарка открывалась, разных достижений капиталистического хозяйства. И был там павильон с картинами художников-академиков, все в золотых рамах и некоторые даже с бантами.
Савва Иванович, когда картины эти осматривал со своей купеческой целью, то под крышей павильона увидал: целых два места впустую пропадает, оба серьезной площади. Вот него в голове интрига и заиграла. А надо сказать, он давно хотел этих академиков подковырнуть каким-нибудь искусством в непонятном стиле, чтобы те не задавались и цены на свои картины не задирали. И вот он, понимая, как такие дела делаются, прямо к министру финансов фон Витте является и говорит: «Имеется интересное предложение по хозяйственно-финансовой части с уклоном в красоту». Витте даже квитанции в сторону отложил и спрашивает: «Кто деньги будет давать? И кстати, о чем идет речь?». Мамонтов говорит: «Беру все расходы на себя. Интересуюсь в павильоне с картинами свободные места уплотнить за счет современного искусства, которого в Нижнем Новгороде совсем не наблюдается. Художник Врубель имеется для такого дела». Витте толком не расслышал и говорит: «Это ты сам решай, что там за художник, я больше по финансам обучен». А про себя подумал: «Вот Мамонт, вот жук: художника всего в рубель отыскал! Надо потом адрес этого бюджетного мастера спросить».
Савва Иванович от министра едет сразу к Врубелю, везет его с собой в Нижний Новгород и определяет в павильон, где показывает: «Видишь, под потолком места свободные имеются? Лезь туда мухой и пиши, чего хочешь!». Ну Врубель и давай рисовать сразу две картины под названием панно. Старается, день и ночь под крышей пыхтит, весь в краске перепачкался. А внизу академики свои картины вешают и беспокоятся: «Что ж такое: прямо над головой неизвестный конкурент объявился! И размер его панно достаточно обидный: ни у кого из нас таких больших нету, и вообще – суета». Савва Иванович их успокаивает, дескать, это типа дизайн, конкуренции не наблюдаю, и к тому же министр финансов разрешение выдал. Художников после этих слов прямо затрясло: у них тут чистое искусство, а на голову того и гляди свалится какой-то дизайнер, да еще и знакомый министра финансов, что сильно раздражает. Академики решили идти к великому князю просить убрать это оформление, а то сейчас на их красоту из-за чужого безобразия смотреть неинтересно. Но тут у Врубеля невротизм сделался: и за высоту не приплачивают, и замечания обидные снизу доносятся, и жениться уже не так сильно хочется. Бросил он всё и уехал с горя в Москву. А Савва Иванович те два панно скатал в рулон и в Москву почтой отправил.
Академики тем временем до государя-императора дошли со своими жалобами, а им и говорят: какие вы, однако, беспокойники, по таким малохудожественным поводам царское величество отвлекать. Хотя Николай Второй вначале было заинтересовался: что за талант такой, с оригинальной фамилией, нельзя ли образец его творчества отлицезреть? Но ему министры отвечают: это всё упадок, типа декаданс, и Вам, Ваше величество, этого не надо – такой низкий вкус для купцов разве что подойдет, лучше поезжайте балет какой новый посмотреть.
Мамонтов тем временем Врубеля уговаривает закончить панно согласно контракту, но тот ни в какую: времени мало осталось, не успеть, и настроение такое, что хоть беса какого рисуй. Но Савва Иванович ему двух хороших подмастерьев нашел: художника Коровина и художника Поленова. Костю Коровина Врубель и раньше знал, в пруду вместе купались, в цирк ходили пару раз, и даже друг у друга краски порисовать брали без спроса, по приятельски. А вот Василий Поленов тогда в большую силу вошел, самый модный художник был, картины свои изготавливал цветные и веселые, причем на патриотические и на духовные темы. Очень специалисты по искусству его уважали и звали к себе на задний двор всякие заросшие пруды и старые сараи с натуры срисовывать. Но и тут Поленов оказался молодцом, нос воротить не стал и вместе с Коровиным быстренько два панно до ума довел, хоть Врубель капризничал и даже кисти не всегда мыл после себя. А Савва Иванович так ради искусства разошелся, что специальный павильон для картинных панно построил нарочно по соседству с тем, где академики со своими шедеврами хороводились. Панно оба-два туда вставил, картин других добавил, да еще и вход бесплатный сделал и надпись: «Картины художника Врубеля, отвергнутые Императорской Академией художеств».
Академики всё, что смогли сделать от злости – замазали ночью дегтем четыре последних слова, где про них написано. Как открыли ярмарку, так народ на Врубеля само собой валом повалил, ничего не понимал по необразованности, плевался-бранился, но фамилия всем запомнилась. А Савва Иванович поневоле стал автором знаменитого анекдота: «Кто такой художник Врубель – не знаю, но в подмастерьях у него сам Поленов».
Все мои публикации и ролики о Врубеле
