Григорий Чухрай. На войне как на войне
Григорий Чухрай — классик советского кино. Его и представлять особо не нужно, достаточно перечислить названия фильмов: «Сорок первый», «Баллада о солдате», «Чистое небо»... Но чтобы снять столь пронзительные фильмы о войне, Григорию Наумовичу самому пришлось пройти опасными и тяжёлыми тропами Великой Отечественной.
Через некоторое время отчима, работника сельского хозяйства, направили в Москву на курсы повышения квалификации, и Клавдия Петровна с Гришей отправились вместе с ним. Жили в общежитии, Григорий ходил в школу, о которой у него остались неприятные воспоминания: уже тогда столичная молодёжь с пренебрежением относилась к жителям других городов.
Чтобы не становиться жертвой насмешек, Гриша перестал ходить в школу. Вместо этого он с большим удовольствием проводил время в Политехническом музее или кинотеатре «Художественный».
«Это был период расцвета советского кино. На экраны выходили замечательные фильмы. Политехнический музей формировал во мне знания — таких знаний не могла дать мне никакая школа,— а фильмы формировали мировоззрение», — отмечал Григорий Наумович.
Тем не менее школу он всё-таки окончил и решил продолжить учёбу во ВГИКе. Чухрай уже приготовился сдавать экзамены, как пришла весть, что молодые люди 1921 года рождения подлежат призыву на срочную службу, поэтому им следует разъехаться по домам. Григорий даже обрадовался, уверенный, что армия даст ему большой опыт. «Какой из меня режиссёр? — думал я. — Что знает о жизни десятиклассник? А вот послужу полтора года, получу опыт, возмужаю. Тогда можно учиться искусству», — пишет в книге Чухрай.
Службу Григорий Наумович проходил в 229-м отдельном батальоне связи 134-й стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в Мариуполе. В апреле 1941 года батальон отправили в тренировочный поход, в котором Чухрай и встретил начало войны. И уже на второй день оказался ранен диверсантом. С переломом руки и сотрясением мозга его отправили в тыловой госпиталь. А его дивизия ушла вперёд. Никого из неё режиссёр больше никогда не встретил...
Когда Чухрай выздоровел, ему доверили взвод резервистов, собранный из харьковских работников торговли. Вояки из них были никакие, и в первом же бою торгаши устроили истерику, а после того как младший сержант Чухрай попытался их пинками заставить отразить вражескую атаку, побежали жаловаться на него командиру.
И не миновать бы трибунала, но тут появился майор, агитировавший за вступление в ряды воздушно-десантных войск. Единственным добровольцем оказался Чухрай.
Дальше был Северный Кавказ, а затем Сталинград. Здесь, у города на Волге, Григорий Наумович стал разведчиком и научился ходить через линию фронта. По его воспоминаниям, великим мастерством было не только оказаться на стороне противника и добыть ценные сведения, но и вернуться назад — через своих часовых. За проявленные мужество и доблесть Чухрай был награждён медалью «За оборону Сталинграда».
Тогда-то и наступило время для искусства. Чухрай подал документы во ВГИК, но на экзаменах не смог ответить ни на один вопрос, лишь сказал: «Если кто-нибудь в бою не оправдывал наших надежд, то не потому, что не знал приемов боя или обращения с оружием, а потому, что в критический момент ему не хватило чувства долга и собственного достоинства. Я старался поддерживать эти чувства. В искусстве буду делать то же».
И делал...
«Тимур и его команда»: за что ополчились на книги Аркадия Гайдара
Юрий Никулин: «Отвага» вместо «Славы»
Леонид Броневой: сын «врага народа»
